Остяки, проживающие по реке Курейке (правый приток Енисея за Полярным кругом), в свое время считали, что в собаку был превращен самый беспутный из многочисленных сыновей Бога. Это произошло тогда, когда Бог сотворил землю и людей (по мнению остяков — тайгу и их народ). Однажды он увидел, что у людей большое горе: они толпой стояли вокруг человека, без движения лежащего на земле,-их товарищ на охоте упал со скал и разбился. Тогда Бог послал одного из своих сыновей на землю успокоить людей и передать им, чтобы они не горевали, так как на седьмой день этот человек вновь оживет. Но божий сын не любил слушаться «тятю» (отца), он отправился на землю к людям и сказал, чтобы они не плакали, а рыли скорее яму и закапывали поглубже умершего. Люди беспрекословно исполнили якобы божью волю. С тех пор на землю пришла смерть. Бог не на шутку рассердился на своего непослушного сына, так глубоко и непоправимо нарушившего его волю. В наказание он тут же превратил его в собаку, которая всегда должна служить человеку.

Доброе отношение человека к своему четвероногому товарищу имеет очень глубокие корни на Востоке. «Умом собаки держится мир», — так говорится в «Авесте» древнейшем религиозном и культурном памятнике Востока, представляющем собой собрание песен, легенд и священных книг.

В «Авесте» много и подробно говорится о собаках и даже даются наставления, как нужно обращаться с ними: как их кормить и содержать; устанавливаются довольно суровые наказания за плохое отношение к этому животному. Там же говорится, что тому, кто бьет собаку, предстоит тяжелая жизнь, полная всяческих неприятностей: «Собака сторож и друг, данный тебе... она не просит у тебя ни одежды, ни обуви. Она помогает тебе ловить добычу, она караулит твое имущество, она забавляет тебя во время твоего досуга. Горе тому, кто ее обидит или пожалеет для нее здоровой пищи. Душа такого человека после смерти будет бродить вечно в уединении: даже и собака не выйдет к нему навстречу».

Предписывая заботиться о собаках, «Авеста» дает, в частности, такие наставления: голодную собаку надо покормить; когда щенку исполнится шесть месяцев, его должна кормить семилетняя девочка. Забота о собаке вменяется в такую же обязанность, как охрана огня.

Упоминается в «Авесте» о назначении собак: они поделены на сторожевых, охраняющих дом, и бродячих. О последних пишут, что они подобны странствующим святым.

Различают собак и по характерам. Среди них называют жрецов, воинов, земледельцев, странствующих певцов, воров, диких зверей, куртизанок и детей.

В мифах многих народов собаке отводится роль посредника между живущими на земле и потусторонними силами. Убедившись в уникальной остроте органов обоняния собак, люди предполагали, что собаки могут видеть призраков и предугадывать приближение смерти человека.
  Различные племена Эфиопии верили в существование Бога в образе собаки. Они усматривали одобрение какого-либо дела по вилянию собачьего хвоста. Чем активнее было виляние, тем богоугодное дело. Если собака вылизывала человека, то это воспринималось как великая милость Всевышнего, а злобный лай собаки в их понимании означал его явное недовольство.
  В Египте бог мертвых Анубис представлялся жителям древней страны в виде человека с головой шакала или собаки (иногда просто в виде шакала или собаки). Он сопровождал души усопших в зал судилища, где взвешивались их сердца (символ души) на специальных весах, уравновешенных истиной. Центром культа Анубиса считался Кинополь -"город собак". Ни одно животное, кроме собаки, своего города не имело! И если кто из жителей других городов убивал собаку из Кинопля, то это считалось достаточным поводом для объявления войны.
   Собака вообще пользовалась особой любовью у египтян. Геродот рассказывал, что когда в семье египтянина умирала собака, то все домочадцы погружались в глубокий траур и в соответствии с тогдашним обычаем брили головы и длительное время не прикасались к еде. Тело умершей собаки бальзамировали и торжественно хоронили на специальном кладбище, псам ставили надгробия, на которых писали скорбные эпитафии. Участники траурной церемонии горько плакали и причитали, как это бывает при кончине близкого человека. Человека, убившего собаку, подвергали жестоким телесным наказаниям, а иногда и казнили.
  Египет во многом повлиял на культурное развитие Греции. Так, например, Пифагор, вернувшись на родину из Египта, рекомендовал держать собаку у рта умирающего, поскольку именно это животное достойно получить отлетающую душу и сохранить ее навсегда. Согласно греческой мифологии трехглавый пес Цербер, на шее которого шевелились змеи, сторожил выход из подземного царства Аида, чтобы души мертвых не могли возвратиться обратно на землю. А чтобы Цербер не сжирал тела усопших, в гробы было принято класть медовые пряники и тем самым задабривать грозного стража. Там же, в царстве Аида, на берегах священной реки Стикса водились чудовищные собаки, которые сопровождали свиту богини Гекаты. Геката считалась помощницей при колдовстве. Кроме того, она насылала на спящих людей кошмары и тяжелые сны. Собака сопровождала и других богов, прежде всего богиню охоты Артемиду (римляне звали ее Дианой), бога Гермеса (у римлян - бога Меркурия), ведавшего вопросами торговли, а также бога войны Ареса (римского бога Марса). У Гомера можно прочесть одно из самых прекрасных повествований о собаке. Когда Одиссей под видом нищего вернулся на родину, в Итаку, и никем не узнанный, добрался до своего дома, его пес Арго был уже стар и немощен. Он лежал на куче навоза, покрытый клещами, служанки им не занимались, ибо все были уверены, что Одиссей уже не вернется. Но старый слепой Арго узнал своего хозяина и, не имея сил подняться, лишь слабо завилял хвостом. Одиссея такая верность растрогала до слез.
  По преданию древнегреческие собаки спасли от врагов город Коринф. Пятьдесят собак охраняли цитадель. В одну из ночей, когда внутренний гарнизон спал, приплыла неприятельская флотилия, и на подступах к городу завязалось сражение с псами, верными охранниками. Помощь людей подоспела, когда в живых осталась лишь одна собака по кличке Сотер. Неприятель был разбит, а цитадель спасена, Сотер же получил в награду за свою храбрость серебряный ошейник с надписью "Сотер - защитник и спаситель Коринфа". В его честь воздвигли мраморный памятник.
  Римляне также почитали своих собак.
  Храм Юпитера в Риме сторожили собаки. Римляне приносили собак в жертву Марсу, когда хотели, чтобы родившиеся щенята были сильными и свирепыми, или на поле сражения перед началом битвы, чтобы вдохновить в солдат на победу.
  В некоторых сказаниях а фриканских народов собака является добытчицей огня. В древних поверьях племени химба говорится, что Творец послал к людям собаку с пылающей ветвью. С тех пор собакам разрешено спать у огня. В племени ньянга считается, что говорящая собака Рукуба украла у бога Ньямурайри огонь для людей. За это люди навеки подарили ей свою дружбу.

ИСТОРИЯ ОДОМАШНИВАНИЯ СОБАКИ. Роль в человеческой культуре

Загадки происхождения
Собака домашняя (Canis Familiaris), млекопитающее из семейства волчьих (псовых; Canidae). Едва ли не древнейшее животное, прирученное и одомашненное человеком (“первый друг”, по бессмертному выражению Р. Киплинга), его неизменный и преданный спутник на протяжении всей человеческой цивилизации. С давних лет является предметом спора, происходит ли все многообразие современных пород от огромных сенбернаров до крошечных чи-хуа-хуа от одного предка (подавляющее большинство исследователей считают таковым волка), или это результат скрещивания волков, шакалов и даже лисиц. Большинство кинологов считает единственным предком собаки волка (мнение Чарлза Дарвина), а все современные породы — результатом искусственного отбора. А вот такой видный ученый, как лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц выдвинул теорию о происхождении собак от волков и от шакалов, подчеркивая диаметральные различия между их характерами и повадками. Бытует и третья точка зрения, что предок домашней собаки — некая самостоятельная (ныне исчезнувшая дикая “прасобака”, родственница волков и шакалов. Так, между прочим, считал еще Карл Линней. Эта гипотеза подтверждается и тем, что, легко скрещиваясь с волками и шакалами, собака не дает устойчивого смешанного потомства, которое уже во втором поколении расщепляется на особей, имеющих четкие родовые признаки собак и волков (шакалов). Неизвестны и случаи, чтобы потомство совершенно одичавших собак становилось бы похожим на волков и шакалов. Безусловно, успехи генетического анализа, развивающегося семимильными шагами в последние годы, скоро внесут в этот вопрос окончательную ясность.

Рядом с доисторическим человеком
Приручение собак относят к периоду 10-15 тысяч лет назад. Изучение ископаемых останков древних собак началось с 1862 года, когда в Швейцарии были найдены черепа неолитического периода. Эта собака была названа “торфяной” (иногда — “свайной”). Затем останки торфяной собаки находили в Европе повсеместно, в том числе на Ладожском озере, а также в Египте. Торфяная собака была постоянной формой в течение всего каменного века, останки ее найдены даже в отложениях римской эпохи возле современного немецкого города Майнца. Прямым потомком торфяной считается шпицеобразная собака самоедов (саамов). Собаку с Ладожского озера, более крупную, чем типичная торфяная, относят к предкам догообразных, а иногда — лаек.

Начиная с бронзового века (4500 до н. э.), выделяют пять основных типов собак: мастифы, волкообразные собаки, грейхаунды (борзые), охотничьи пойнтероподобные и пастушьи собаки.

На Древнем Востоке
В Древнем Египте собак обожествляли подобно многим другим животным. На изображениях в гробницах нередко встречается фараонова собака, пронесшая все типические черты породы через тысячелетия. С головой фараоновой собаки изображался бог Анубис, покровитель мертвых. Центром культа Анубиса был город Кинополис (т. е. Город собак). В связи со смертью собаки в египетских домах, по свидетельству Геродота, объявлялся траур, а хозяин дома сбривал себе волосы. Трупы собак мумифицировались, но мумии эти все же довольно редки, их гораздо меньше кошачьих. В египетском фольклоре, собаки также играли роль, хотя и небольшую.
В других странах Древнего Востока, например в Ассирии, найдены изображения огромных мастифов, использовавшихся для охоты и в качестве боевых псов. На таком рельефе в окружении мастифов изображен, в частности, великий царь Ашшурбанипал (хранится в Британском Музее). Вообще в те времена в таких странах Востока, как Иран, Индия, Месопотамия существовал культ собак, считавшихся, как Анубис в Египте, хранителями царства мертвых. Четырехглазый пес, по мнению жителей древней Месопотамии, сторожил мост, через который шла в подземный мир душа усопшего. С образом этого пса перекликается трехглавый Цербер из древнегреческих мифов, охранявший Аид, но сохранивший, тем не менее, нечто от простой собаки.

В Греции и Риме
В Древней Греции и Риме собаки стали играть гораздо более значительную роль. В “Одиссее” Гомера старый пес Аргус — единственный, кто признает неузнаваемо преображенного Одиссея. Это, вероятно, первый случай собачьей верности, описанный в литературе. Естественно, особым спросом пользовались боевые псы, могучие и неустрашимые. В армии Александра Македонского они занимали почетное место. Весьма ценились и собаки охотничьих пород, борзые и гончие (в честь них названо созвездие Гончих псов, оставшихся на небе вместе со своим хозяином, Актеоном). Знаменитые молосские доги, чье изображение встречается на монетах и фресках, дали начало многим современным породам.
В Риме боевые собаки стали выступать как гладиаторы, в одиночку соперничая с быками, львами, слонами, медведями. Но в Риме получили распространение и миниатюрные декоративные мелиты, предки нынешних болонок. Увлечение матрон собачками было так велико, что императоры неоднократно осуждали его, так как, по их мнению, это препятствовало благородным дамам обзаводиться детьми. Не уступали в привязанности к своим питомцам и мужи: знаменитое изречение “Чем больше я узнаю людей, тем больше мне нравятся собаки” приписывается Юлию Цезарю. В 1-м веке до н. э. появляется первый известный нам трактат о собаках. В энциклопедическом сочинении Марка Теренция Варрона “О сельском хозяйстве” (De re rustica) он описывает различные типы собак, как выбрать щенка, собачий корм, размножение и способы дрессировки собак.
В Греции и Риме известно множество монет с изображением собак, древнейшие из которых датируются 6-7 вв. до н. э. Собаке, спасшей древнегреческий полис Коринф, был даже поставлен памятник. Трогательная находка в засыпанных пеплом Помпеях потрясла воображение археологов: большой пес прикрывал собою тельце ребенка. Надпись на серебряном ошейнике гласила, что собака дважды спасла жизнь своего хозяина.

На Дальнем Востоке
В Китае и Японии с древнейших времен собаки играли важную роль в религии, фольклоре и мифологии (кроме черных псов, которых считали воплощением злых сил). Сохранились письменные упоминания 4000-летней давности о воспитании и разведении собак. Древнейшей китайской породой считается пекинес. Другая знаменитая декоративная собачка региона — японский хин — гораздо моложе.

Собаки и религии мира
Во всех трех мировых религиях собакам, как говорится, не повезло. В Ветхом Завете из тридцати упоминаний собаки, лишь в двух случаях оно не имеет негативного смысла. Вероятно, ненависть древних иудеев к своим неприятелям-египтянам и римлянам, разводившим и почитавшим собак и применявшим их в бою, была перенесена и на животных. Отчасти пренебрежительное отношение к собакам унаследовало и христианство. Впрочем, в Византии известна даже икона с изображением св. Христофора с головой пса (по легенде он попросил у Бога песью голову, чтобы не смущать своей красотой девушек во время проповеди). В исламе собака — существо презираемое, отверженное.
Немаловажную роль собаки играли в религии древних персов — зороастризме. В “Авесте”, священной книге персов, целый раздел посвящен описанию пород собак и их характеристикам.

Собаки в средневековой Европе
В христианских странах средневековой Европы региональные отличия в отношении к собакам играли существенно большую роль, нежели общая других религиях. Преданность собак описана в исландских сагах (сага об Олафе Тригвессоне), в легенде об огромном псе короля Артура Кавале. Повсеместно на континенте большим почетом пользовались охотничьи породы собак. Питомники для их разведения создавались при многих знатных домах. Своры насчитывали сотни, а то и тысячи псов. Ценились такие собаки наравне с рабами. Спутник благородных рыцарей, пес и сам считался существом не менее благородным. Во Франции 12 в. известна история пса, выступившего обвинителем убийцы своего хозяина и доказавшего свою правоту в поединке, как истинным дворянин.
Черных собак, как и черных котов, считали воплощением дьявола. Эта средневековая легенда дожила до 18 в., когда в трагедии И. Гете “Фауст” Мефистофель является в обличье черного пуделя. В средние века начинается история одной из самых легендарных служебных пород — собак из монастыря Святого Бернара на крутом альпийском перевале.

В Америке до и после европейской колонизации
Во время завоевания Америки в Европу попали и оригинальные местные собаки, весьма почитаемые индейцами. Статуэтки собак, найденные при раскопках в Мексике, свидетельствуют об их почитании. Собаки, выведенные индейцами, без человека совершенно беспомощны и в природе не могли бы существовать.

Собаки в России
В России собак разводили в основном для охоты. Первое изображение гончей в Софийском соборе в Киеве датируется 11 веком. Ценились такие псы недешево: породистая собака могла стоить целой деревни со всем населением. Из русских пород прежде всего следует упомянуть, конечно, борзых, гончих и лаек, умных и преданных собак, нередких в крестьянском хозяйстве. Сохранились сведения о меделянах, огромных псах, использовавшихся для охоты на медведей, исчезнувших уже в 19 веке. В русском фольклоре собака всегда положительный персонаж, нередко спасающий герою жизнь (в ряде сюжетов преданность пса сравнивается с верностью жены, всегда не в пользу последней). Вошедшее в русский язык слово “собака”, употребляющееся как ругательство, имеет татарское происхождение, что объясняет его уничижительный оттенок.

Собаки большие и маленькие. Литературные герои
В 17-18 веках в Европе и России вошли в моду маленьких комнатные собачки: болонки, левретки и мопсы. Вместе с тем появляется служебное собаководство: уже у Петра I была собака, служившая связной во время военных действий. В Англии собаководство приобретает такой размах, что делается важнейшим и прибыльным делом. Любовь англичан к своим собакам удивляет путешественников, но гуманное отношение постепенно становится нормой и в остальной Европе. Увеличивающийся в городах средний класс заводит в семьях собак не в чисто прикладных целях, но стремясь прежде всего найти в животном друга. Начиная с 19 века, происходит бурный рост числа пород. Собаки используются на военной и полицейской службе. В России с середины 19 века собаки охраняют границы. В ряде стран создаются общества охраны животных. В 1824 появляется первое из них — Королевское общество защиты животных в Великобритании. Одновременно собака становится частым литературным персонажем. “Верному и преданному другу” посвящаются страницы произведений И. С. Тургенева (“Собака”), Н. Гарина-Михайловского (“Детство Темы”), А. П. Чехова (“Каштанка” и др.). На редкость сердечные строки Ф. М. Достоевский в “Записках из Мертвого дома” посвятил тюремному псу Шарику. Историю меделянских псов рассказал А. И. Куприн (“Неделян”).

Собаки в искусстве
В англоязычных странах о собаках сложилась богатейшая художественная и научно-популярная литература. Бессмертные строки о друзьях человека создали Р. Киплинг, Дж. Байрон, Э. Сетон-Томпсон, Джек Лондон. Фокстерьер Монморанси из “Трое в лодке” Дж. Джерома открыл собой богатую галерею юмористических типов животных. У чешского писателя К. Чапека собакам посвящен не один цикл лирических, окрашенных теплым юмором рассказов (“Дашенька” и др.).
В советское время повесть, где главным героем был пес (“Белый Бим Черное ухо” Г. Троепольского) и снятый по ней фильм режиссера С. Ростоцкого сыграли немалую роль в гуманизации общества.

http://dog21.narod.ru/Odomash.htm

ПРЕДВЕСТНИК СМЕРТИ...
Какой-то почти реалистический, но не потерявший своей мистичности ужас заключен в псе - предвестнике смерти.
Кто, например, не обмирал от ужаса, читая знаменитую «Собаку Баскервилей», причем обмирал независимо от возраста, в котором эта книга попадала в руки? Между тем Артур Конан Дойл, если верить его дневнику, списал внешность своей «героини» с натуры! И всю жизнь считал, что в живых ему после встречи с этим исчадием ада удалось остаться только потому, что видел он чудовище издали...

В разных частях Британских островов ее называли по-разному: в Норфолке - Черная Раковина, в Ланкашире - Крикун, в Йоркшире - Бродяга. Однако все описания призрака совпадали полностью: огромная, лохматая, черная, как ночь, собака с большими, как блюдца, глазами, светящимися в темноте красным светом. Считалось, что это призрак собаки Одина - норвежского бога войны. Встречали жуткого пса и на болотах (как это произошло с Конан Дойлом), и на морском побережье, и в центральных графствах. Часто зверь рыскал ночами по полю, и горе тем запоздалым путникам, которым доводилось столкнуться с ним. Завороженный мутным взглядом призрака человек замирал, а пес, постепенно увеличиваясь в размерах и становясь ростом с быка, одновременно растворялся во тьме... 

Как правило, после такой встречи дни несчастного были сочтены. Так что знаменитому писателю и впрямь повезло, поскольку как раз такую сцену (столкновение с чудовищем запоздавшего фермера) он и наблюдал однажды около полуночи возле мрачных Йоркширских болот - в точности как и описал позже в «Собаке Баскервилей».

Но самым страшным, самым необратимым было, если ночному путнику встречалась не одна собака, а целая стая: именно такой вариант пророчества смерти фигурирует в знаменитом фильме «Омен». И вполне уместно, потому что стаей страшные псы выходили в ночную тьму исключительно под предводительством самого Сатаны.

Как-то около века назад (об этом свидетельствует запись в церковно-приходской книге) загулявший на Уайдкомбской ярмарке девонширский фермер возвращался домой после полуночи. То ли потому, что он выпил слишком много эля, то ли потому, что разыгралась гроза и внезапно стало холодно, дорога домой тянулась медленно. Нахлобучив шляпу почти на самые глаза, крестьянин тащился сквозь дождь и ветер верхом на лошади, едва разбирая дорогу. Вдруг животное резко остановилось.

Сдвинув шляпу, фермер увидел, что лошадь окружена стаей свирепых черных псов. А прямо перед ним на черном, как уголь, коне восседал охотник, тоже одетый во все черное. Лицо его пряталось под широкими полями шляпы, а к седлу были подвешены туши убитых зверей.

Все еще не потеряв веселости, фермер рассмеялся: «Эй, охотник, поделись своей добычей!» Черный всадник, взглянув свысока, снял одну тушу, замотанную в тряпку, и кинул крестьянину. Затем повернул коня и ускакал во тьму.

Фермер открыл неожиданный подарок и чуть не свалился с коня: в свете молнии ему показалось, что там лежало тело его маленького сына. Но спустя мгновение он не обнаружил ничего, кроме своих трясущихся рук.

Моментально придя в себя, крестьянин пришпорил лошадь и весь оставшийся путь гнал галопом, что было сил. Едва он приблизился к дому, как навстречу ему с рыданиями выбежала жена: на руках у женщины лежало безжизненное тело малыша...

Дорогие форумчане предлагаю вам некоторые главы из книги
"Собачья звезда Сириус, или Похвальное слово собаке" автор Иржи Марек.(прочесть книгу целеком можно http://www.modernlib.ru/books/marek_irz … ke/read_1/)

Эту книгу я посвящаю памяти своего верного друга, который, к (не)счастью, был всего лишь собакой.
Автор.

Как собака пришла к человеку(Бирманская сказка. Народность нита)
Когда-то, очень давно, собака, как и все остальные звери, жила в джунглях. Но стоило наступить ночи, собаку одолевала тоска. Она спала, прижавшись к земле, а услыхав какой-нибудь шорох, тут же просыпалась, вскакивала и поднимала лай. И нет ничего удивительного, что ей стало невмоготу жить одной и она решила подыскать себе сильного друга, чтобы тот защищал ее от опасностей.
      Шла она как-то по лесу и повстречала оленя. «Какой сильный зверь! — подумала собака. — Да еще с рогами! Вот с кем хорошо жить вместе!»
      Олень выслушал ее просьбу и кивнул головой.
      — Что ж! Можем попробовать. Только говорю заранее; не поднимай по ночам шум!
      Собака обещала. Но услыхала сквозь сон какие-то шорохи, вскинулась и громко залаяла.
      Олень проснулся и сказал ей:
      — Нет, собака, мне с тобой вместе жить нельзя. Я — слабый, хотя тело у меня сильное и есть рога. На ночь я устраиваюсь в укромном местечке и лежу тихонько, чтобы никто меня не нашел. А ты — уж очень ты горласта! Ступай, найди себе лучше кого-нибудь другого.
      Подумала собака и пошла искать друга посильнее. Повстречала она лесного буйвола.
      — Приятель, — сказала собака учтиво, — я решила жить с тобой вместе.
      — Ладно, я не против, — лениво промычал буйвол.
      Но только ночью собаку опять что-то встревожило, и она громко залаяла. Утром буйвол спросил, с чего это она ночью так куролесила.
      Собака ответила:
      — Ты сильный, а я нет, и на меня вдруг напал страх. Не сердись, я не собиралась тебя будить!
      — Хочу тебе сказать, — вздохнул буйвол, — что есть звери сильнее меня. Например, тигры. Они ходят на охоту ночью, а услыхав твой лай, могут накинуться на нас, и тогда нам обоим придется туго! Если не умеешь жить тихо, найди себе товарища посильнее, а от меня отстань.
      Отправилась собака искать тигра. Нашла, и он милостиво разрешил ей жить рядом. Собака обрадовалась и решила, что уж теперь-то она не станет больше лаять по ночам, даже не пошевелится. Впрочем, вскоре она проснулась, потому что услыхала какой-то шорох, но не залаяла. Вот услышит еще, тогда и подаст голос. Собака молчала до самого утра, но, как только рассвело, вскочила и залаяла что было мочи. А потом снова преспокойно уснула.
      Утром ее разбудил тигр.
      — Что это на тебя накатило? С какой такой стати шум поднимаешь?
      — О господин, ты великий и могучий! И я решила, что все звери должны знать, где отдыхает владыка джунглей!
      — Правда твоя, я и в самом деле могучий владыка джунглей, но есть звери посильнее меня, например слоны. Если б от твоих воплей они всполошились и явились сюда, то раздавили бы нас обоих! Послушай моего совета, поищи-ка лучше защиты у них.
      Вот так. Прогнал тигр собаку. И пошла собака к слону. Увидала и обрадовалась. Рядом с таким великаном ей нечего бояться. И попросила собака у слона позволения жить возле него. Слон махнул хоботом, и обрадованная собака примостилась рядом.
      Наступила ночь. Собака твердо решила не издавать ни единого звука, да только утром по привычке залаяла.
      И сказал ей слон:
      — Должен признаться, дорогая соседка, ты своим лаем напугала меня! Мы, слоны, народ мирный и ласковый и шума не любим. Если ты будешь жить с нами, мы лишимся покоя. Ведь тебя услышит лев, узнает, где мы находимся, и убьет наших детенышей! Ступай лучше куда-нибудь еще. Хотя бы ко льву. Как-никак все-таки царь зверей!
      И отправилась собака ко льву, и тот милостиво разрешил ей поселиться рядом. Собака радовалась и думала: «Наконец-то я могу жить спокойно, рядом со львом мне уже ничто не грозит».
      Она было тявкнула на радостях, но тут же умолкла.
      Наступила ночь, лев и собака улеглись спать. Собака ворочалась, ворочалась и в конце концов подняла громкий лай. Лев вскочил и зарычал:
      — Несчастная, ты почему мешаешь мне спать? Чего ты боишься?
      — Я вовсе не боюсь, о царь зверей! Я лаю от великой радости, что живу рядом с тобой, ибо ты самый сильный!
      — Ладно, — проворчал лев, — я, конечно, царь зверей, но не я самый сильный. Есть на свете существо, которое сильнее меня. Даже я боюсь его. Это человек. Он ходит на двух ногах и настигает любого зверя своей стрелой. Он ловит и убивает животных и питается их мясом. И вот тебе мой совет: ступай-ка ты к человеку, с ним тебе уже никого не придется бояться.
      — Значит, сильнее всех — человек? — изумилась собака.
      — Да, человек! — опустил голову лев.
      И тогда собака пошла к человеку и сказала ему, что хочет жить вместе с ним.
      — Ладно, — ответил человек, — живи, если хочешь. Днем веди себя смирно, а ночью хорошенько сторожи. Как что-нибудь услышишь, сразу начинай лаять, да погромче!
      Собака радостно тявкнула, потому что такое предложение ей понравилось. А человеку понравился ее голос, и он сказал:
      — Да! Вот так и лай но ночам!
      Каждую ночь собака просыпалась, громко лаяла, и все теперь знали, что здесь живет человек, который сильнее всех и никого не боится.
      С той поры и повелось: собака живет вместе с человеком, она лает, сторожит его дом и стала человеку верным другом.

Собака и человек в доисторические времена
      Самое трудное — определить, когда, собственно, началась история. Человек откопал в поле старый черепок и возрадовался:
      — Гляньте-ка, история!
      А потом нашел под черепком обломок меча, а еще глубже — кострище, а под ним — обработанный камень, и пошло, и пошло: чем глубже в землю, тем дальше в глубь веков.
      Такова же история собаки и человека. Она, похоже, не менее стара, чем сам мир и человечество в этом мире. Вы только вдумайтесь: когда Колумб открыл Америку, его поразил живущий там странный народ, но ничуть не удивило, что он видит собак; собака показалась ему чем-то вполне обычным, он привык к ней у себя на родине, а из Библии знал, что господь бог создал собаку на пятый день, то есть накануне сотворения самого Адама. Но вот позже у путешественников и ученых возник-таки вопрос: как же в Новый Свет пришли люди, ведь это так далеко, за «большой лужей»; а отсюда уже один шаг до другого вопроса: как здесь объявились собаки?
      Такой, казалось бы, обычный вопрос, но как трудно на него ответить!
      Нам достаточно точно известно, когда до Америки добрались корабли викингов, более того, мы знаем, что назвали они ее Винланд, то есть «Страна винограда», ну а индейцы — откуда же они? Тоже приплыли? И привезли с собой собак? На суденышках, выдолбленных из стволов? И, подобно Адаму и Еве, размножились в целые народы? И рядом с ним расплодились собаки?
      Пожалуй, для ученых мужей подобное толкование слишком наивно; сейчас уже доказано, что люди пришли туда в давние-предавние времена, когда Американский континент не был еще отделен от других континентов водой и климат там был не таким, как сейчас, что и дало возможность древним народам пройти туда каким-то северным путем со всем своим скарбом, а значит, и с верным спутником — собакой…
      Надо сказать, собаки были здесь — как, впрочем, и в иных землях, — видимо, в почете; когда мы находим захоронения и в них мумии — чему, конечно, способствовали скорее климат и почва, нежели искусство доколумбовых индейцев (навряд ли они умели мумифицировать усопших с той же сноровкой, что и египтяне), — то непременно находим рядом и мумии собак. И если в могилу людям клали оружие, сосуды с пищей, то, естественно, и собаки на юго-западе Северной Америки получали с собой все, что любили: большие кости, более того-выкрашенные в красный цвет! В одной из таких мумий распознали нашего сеттера — собаку охотничью, в другой — рыжего колли. И американцы, народ по-детски восторженный, выставили мумию колли на какой-то собачьей выставке в Бостоне, и она — вроде бы посмертно — была увенчана золотой лентой, о чем нас ставит в известность господин К.В. Керам .
      Люди поселились на этом континенте так давно, что голова идет кругом от такой пропасти времени! Ведь это было в тот период, когда суша и море еще окончательно не определились, однако существо, которому еще только предстояло стать хомо сапиенс, уже кидается во все тяжкие, спешит всюду поспеть, подгоняемое любопытством, а скорее, голодом или верой, что найдет себе страну намного прекраснее той, где появилось на свет. И собака шла вместе с ним… Значит, в те времена, когда люди двинулись в Америку по той части суши, что много позднее стала Беринговым проливом, собака уже давным-давно была спутником человека и собачья свора вполне органично сроднилась с человечьей стаей. Ни лошадей, ни скота хомо сапиенс еще не знал, а возможно, просто не смог взять с собой, уж слишком далек и многотруден был путь. Сам же человек может выдержать многое, почти как собака!
      И коль скоро мы обратились к тем древним временам, то вспомним еще один далекий континент, Австралию. И здесь тоже обитал человек, скорее всего, он появился в тех местах тысяч пятнадцать лет назад, добирался по островам и островкам, где пешком, где на лодках и плотах, и вместе с ним туда добиралась собака. Этому человеку не слишком повезло, он попал в страну столь огромную и пустынную, что потом переселенцы стали ее избегать, а те, кто остался, были позабыты и заброшены. По сей день племена там остаются на очень низком уровне развития. О том, как у них появилась собака, аборигены рассказывают странную сказку, которая свидетельствует об их удивительно древних представлениях о мире животных и людей. Сказка отражает отношение человека к тотемному животному, в котором древний человек видел свой собственный символ и символ своего рода. Извечна страстная мечта стать таким, как зверь, ведь человек завидует его сноровке, которой лишен сам. Он же не умеет бегать, как собака, или прыгать, как кенгуру!…
      Вот почему рисунки доисторических охотников отнюдь не иллюстрация. Рисование было скорее действом магическим. Впрочем, колдун из африканского племени, который надел маску льва, в представлении своего племени действительно становится львом. Примитив ведет себя не иначе, чем ведут себя наши дети: напяльте маску, и они станут вас бояться, потому что вы уже не веселый дяденька, а страшный колдун или волк. Отсюда неотразимый успех бородатого Деда Мороза и косматого черта у детворы, которая вообще-то преспокойно смотрит телевизор и слушает сказки в грамзаписи. Одно дело магия, совсем другое — техника.
      Мы, однако, не имеем намерения углубляться в истоки человеческой истории, мы лишь хотим посмотреть, какую роль тогда играла собака. И в этой связи нам не удастся обойти вниманием рисунок на кремневом ноже из Южного Египта. Возраст ножа предположительно восемь тысяч лет. Собака на нем изображена необычайно скрупулезно, более того — в ошейнике! Человек надел собаке ошейник — исключительно из любви к ней, — когда она превратилась в незаменимого спутника и стала его собственностью. У европейского шакала в Америке есть родственник-койот. Но ни шакал, ни койот ни в коем случае не собака. Австралийский пес динго, напротив, собака, одичавший потомок тех, что были сюда когда-то завезены, похоже, из Индии. Нигде в целом мире нет дикой собаки. Дикий предок лошади обнаружен, но у собаки такого предка просто нет. Собаку, как и человека, создала цивилизация, создала такой, как она есть. Человека цивилизация сделала прежде всего захватчиком. На территории, уже заселенной какими-нибудь племенами, вторгались новые племена и покоряли их либо сами бывали покорены. Они объединялись в новые племена и создавали новые государства, разорив старые, и принуждали прежних хозяев служить себе. Пришельцы жили уже не только охотой или бортничеством. Они стали разводить скот. И потому собака была им нужна.
      Но государства возникали и исчезали, а собака так и осталась с человеком навсегда.
      Она жила, пренебрегая границами, всюду, где только могла поселиться. И пока хозяева обременяли себя разбоем и войнами, нарушая границы соседей, собаки преспокойно охраняли стада и дворы тех, кто не отказывался их кормить, по какую бы сторону границы они ни находились. Да и что это такое — граница?
      Ну как тут не признать, что уже тогда собаки в чем-то были мудрее человека

Обреченный на погибель сын фараона(Египетская сказка)

      Рассказывают, будто некогда в землях египетских жил фараон, у которого не было наследника. И обратился он с молитвой к богам своего времени, и они определили, что у него родится сын. Когда миновали дни и прошли месяцы и сын уже был, явились семь хатхор — семь пророчиц — и предсказали, что сын фараона погибнет от крокодила, или змеи, или собаки.
      Их пророчество слыхали слуги, которые неотлучно находились при младенце, и донесли о том фараону, да будет он долго жив, славен и могуч. И опечалился фараон в сердце своем и повелел — да будет он долго жив, славен и могуч, — возвести для сына в пустыне, вдали от людей, каменный дворец и послал с ним туда верного слугу и всякую драгоценную утварь. И приказал он также, чтобы мальчик постоянно пребывал в том дворце и никуда за его пределы не выходил.
      Когда сын фараона подрос, он поднялся однажды на крышу своего дворца и увидал человека, за которым бежала собака. И спросил сын фараона слугу, что это за зверь.
      И слуга ответил:
      — Это собака!
      Тогда мальчик сказал:
      — Приведите и мне такую.
      Слуга отправился к фараону — да будет он долго жив, славен и могуч — и рассказал, чего возжелал его сын. И ответствовал фараон — да будет он долго жив, славен и могуч:
      — Пускай принесут ему малого щенка, а не хочу, чтобы мальчик печалился.
      И мальчику принесли щенка.
      Прошло много дней, мальчик стал юношей и послал слугу к своему отцу с великой просьбой:
      — Зачем коротать мне дни свои в пустыне? Все равно я осужден на погибель, ведь надо мной тяготеет тройное проклятие. Позволь мне жить, как я того желаю, покуда бог не исполнит своего предначертания.
      И юноше дали повозку и множество утвари и оружия и переправили на другой берег Нила, сказав:
      — Ступай, куда сам пожелаешь.
      И поехал сын фараона, куда хотел сам. И собака шла за ним. Они миновали пустыню, кормясь тем, что смогли добыть, и добрались наконец до земель властелина Нахарины.
      У Нахарины не было детей, только дочь, и для нее построили высокую башню с окнами о семидесяти локтей над землей. Когда подошло время, Нахарина призвал к себе во дворец сыновей сирийской знати и объявил:
      — Тот из вас, кто допрыгнет до окна башни, где живет моя красавица дочь, получит ее в жены.
      Долго пытались сыновья знатных сирийцев достичь заветного окна, но тщетно.
      Молодой сын фараона ехал мимо. Его приняли, омыли ноги, дали есть и пить, подлечили ссадины, после чего спросили:
      — Откуда ты прибыл к нам, прекрасный юноша?
      И он ответил:
      — Я сын военачальника и прибыл сюда из земель египетских. Моя мать умерла, а мачеха невзлюбила, и потому я оттуда бежал.
      Его приняли и обласкали.
      Тогда сын фараона спросил молодых людей:
      — Что вы тут делаете?
      И они ответили:
      — Уже три месяца мы пытаемся достигнуть окна, за которым живет дочь властелина Нахарины, потому что тот, кто до него допрыгнет, получит ее в жены.
      — Если б у меня не болели ноги, — сказал сын фараона, — я бы тоже попытался сделать это.
      Он стоял в стороне и смотрел. Но его заметила из окна дочь Нахарины, и глаза ее остановились на нем с любовью.
      Тогда сын фараона присоединился к знатным юношам. Он прыгнул и сразу же достиг окна. Красивая девушка обняла его и поцеловала.
      Об этом узнал правитель Нахарина и сделался мрачен.
      — Не стану же я отдавать свою дочь неизвестному бродяге из земель египетских! Пусть убирается прочь!
      И сыну фараона сообщили волю правителя. Услышав такое, девушка вскричала:
      — Заклинаю вечным богом Ра! Если его выдворят отсюда, я откажусь от еды и питья и умру!
      Тогда Нахарина послал своих людей убить юношу.
      Но дочь Нахарины вскричала:
      — Заклинаю вечным богом Ра! Если его убьют, я тоже умру до заката солнца. Я не переживу его ни на одну минуту.
      И Нахарине пришлось призвать к себе юношу и дочь свою. Нахарина обнял юношу, дал ему дом и угодья и много скота. И была свадьба.
      — Судьбой определено мне погибнуть от крокодила, или змеи, или собаки, — сказал сын фараона своей жене.
      И молодая жена отвечала:
      — Тогда вели убить свою собаку!
      — Нет, этого я не сделаю, — ответствовал принц, — ведь она живет у меня с самого детства и никогда не покидает меня, я ее вырастил!
      И решила жена приглядывать за мужем, чтобы уберечь от злого рока.
      Никто не знал, однако, что с того самого дня, когда сын фараона покинул земли египетские, за ним неотступно следовал крокодил, назначенный ему судьбой, и следил за ним. Крокодил поселился в реке неподалеку от города, где жил теперь сын фараона со своей женой. Но в той же самой реке обитал Дух вод, который не давал крокодилу выйти на берег. Как только вставало солнце, соперники вступали в борьбу. Так продолжалось долго.
      Однажды молодой сын фараона весь день пировал в своем доме, а вечером, утомившись, заснул на ложе, и сон ослабил его тело. Увидев это, молодая жена наполнила две чаши — одну вином, а другую пивом — и поставила возле его ложа.
      Ночью в комнату приползла змея и вознамерилась ужалить сына фараона. Однако жена не спала. Она видела, как змея выпила обе чаши, после чего, опьянев, растянулась на земле. Тогда жена взяла палку и убила змею. А потом разбудила своего мужа и сказала:
      — Смотри, твой бог снял с тебя одно из трех проклятий. Увидишь, он убережет тебя и от тех двух, что остались.
      Обрадовался сын фараона и принес жертву богу Ра и восхвалял его много дней.
      Через какое-то время сын фараона поехал осматривать свои владения, но жена ехать с ним не смогла. И сопровождала его одна лишь верная собака.
      По дороге сказала собака сыну фараона человеческим голосом:
      — Я твоя судьба!
      Молодой человек испугался и убежал. Он добрался до реки, полагая переплыть через нее, чтобы скрыться от собаки, и тут его схватил крокодил.
      Крокодил затащил принца туда, где обитал Дух вод, и сказал:
      — Я твоя судьба! Я слежу за тобой неотступно и вот уже три месяца сражаюсь с Духом вод. Но если ты вступишь с ним в бой, когда он вернется, я отпущу тебя. Хочешь спастись от меня — убей Духа вод! Ты убоялся собаки, так погляди на крокодила!
      На другой день, когда землю опять осветило солнце, вернулся Дух вод…
      На этих словах папирус обрывается… В котором тысячелетии была написана эта сказка? Каков же ее конец?
      Некоторые египтологи считают, что причиной гибели фараонова сына по законам рока окажется все-таки верная собака. И наш поэт Юлиус Зейер , писавший об этой сказке, с ним согласен.
      Основоположник чешской египтологии академик Франтишек Лнкса трактует сказку совершенно иначе. Он, по всей вероятности, не только знаток древнеегипетского, но хорошо разбирается в собачьей натуре. Сын фараона, считает он, преодолев все невзгоды и препятствия, возвратился домой и предстал пред своей женой как будущий фараон. Они жили счастливо, пока герой сказки не умер с горя после смерти своей любимой собаки.
      Итак, хоть причина и романтична, пророчество хатхор все-таки сбылось.
      По нашему же мнению, лучшего конца и быть не может!

Как собака стала собакой(Древнеиндийская сказка)

      В давние времена в непроходимых дебрях джунглей жил мудрый отшельник, который питался лесными плодами и пил чистую родниковую воду. И потому, что содержал он себя в такой строгости, все обитатели леса уважали его и по вечерам собирались возле его хижины. Посидят, поспрашивают, здоров ли, и снова разойдутся, каждый своей дорогой, по густым зарослям. Хаживали к его порогу и лев, и тигр, и леопард, и медведь, и даже могучий слон.
      В тех джунглях жила и собака, она не щерила зубы, не лаяла, не рычала, не преследовала зайцев и не вспугивала кур, а спокойно сидела на лугу и щипала цветы и травы, но охотнее всего вертелась возле отшельника. Добрый человек полюбил собаку, и собака привязалась к человеку. Так и жили они в мире и согласии. Однажды явилась к хижине отшельника черная пантера. Она щерила зубы, облизывала пасть языком и хлестала себя хвостом по бокам. Ее злобные глаза кровожадно вперились в собаку, и собака испугалась, решив, что ей пришел конец. Поджав хвост, она бросилась к отшельнику:
      — Святой отец, помоги мне! Иначе пантера сожрет меня! У нее такой грозный вид!
      Отшельник улыбнулся:
      — Делай то же самое, что она. Не убегай, бей себя хвостом, щерь зубы, высовывай язык и притворяйся, будто собираешься ее сожрать.
      Собака так и поступила, пантера испугалась и бросилась наутек.
      Через какое-то время к хижине явился свирепый лев. Увидал собаку, которая ела цветочки, и решил, что неплохо бы полакомиться ею на ужин. Шерсть у льва встала дыбом, он страшно рычал, бил себя хвостом и готовился прыгнуть.
      Собака испугалась и позвала на помощь отшельника.
      — Глупышка! Я ведь дал тебе однажды совет. Держись, как он! Шерсть на загривке дыбом! Рычи и бей хвостом. Тогда лев не осмелится обидеть тебя.
      Собака сделала, как велел отшельник, и лев, решив, что она его роду-племени, счел за благо удалиться.
      Мудрый отшельник радовался, что дал своей любимице хороший совет. Однако, как известно, радоваться прежде времени не следует.
      Собака возгордилась, что даже лев ее боится, и стала на всех лаять, рычать и скалить зубы. Животные теперь боялись ее, а она их преследовала. И нагоняла страх! Добродушное создание, которое питалось травой и цветами, превратилось в настоящую собаку, и звери теперь спасались от нее бегством. Кролики, зайцы и куры стали на собаку жаловаться.
      И отшельнику пришлось посадить собаку на привязь. Так с тех пор и ведется.

http://www.modernlib.ru/books/marek_irz … ke/read_1/

Греческая легенда о преступлении и наказании(С перечислением собачьих имен)

      В те давние времена, когда человек и зверь еще жили вместе и боги не гнушались общения с людьми, в те веселые времена, когда боги — по крайней мере в Греции — навещали людей и соблазняли земных женщин, которые этому, конечно же, радовались, хотя и целомудренно это утаивали, а дети, родившиеся после визита богов, как и все отпрыски знатных особ, уже и тогда, в те незапамятные времена, тоже пользовались исключительными привилегиями, — итак, в те стародавние времена, которые мы называем мифическими, стряслось не столь уж нашумевшее, но вместе с тем весьма трагическое происшествие.
      Богиня Артемида, известная своей красотой и недоступностью, охотница, с луком и колчаном стрел, сопровождаемая сворой собак (вспомните упомянутых выше богинь шумерских и ассирийских), кроме прочих достоинств отличавшаяся еще и целомудрием, девственница, строго оберегающая свою девичью честь, чем иные богини явно пренебрегали, купалась однажды после утомительной охоты в горном потоке. И, как это часто бывает, забыв об осторожности, отпустила собак. Скинув не только лук, но и хитон из тончайшей ткани, она плескалась в прозрачной воде совсем нагая, как создал ее господь бог, если такое можно сказать о богине.
      В тот же час по роковому стечению обстоятельств и в тех же самых местах охотился герой и красавец Актеон со своими друзьями и сворой злобных псов, натасканных на травлю зверя.
И случилось ему, отстав от друзей, заблудиться в неприступных скалах, спускающихся отлого к горному потоку. Актеон был истинным охотником и передвигался по привычке без малейшего шороха и шума. Где-то вдали отзвучали охотничьи рога, не слышно стало собачьего лая, и лишь торжественная тишина вечной природы обступала его. И Актеон решил освежиться в прохладной заводи. И вдруг приметил в воде какое-то движение и услыхал плеск струй. Актеон подкрался поближе и замер: в заводи купалась ничего не подозревающая дева. Она была прекрасна, как может быть прекрасна лишь богиня.
      Актеон не стал утруждать себя размышлениями, какая из богинь могла тут оказаться, ибо сразу понял, что нашел свое счастье и может сделаться возлюбленным одной из вечных олимпиек.
      Он был настоящим мужчиной и потому не спешил, а, затаив дыхание, лишь жадно глядел на обнаженное женское тело со сверкающими на белой коже капельками влаги.
      Все же в нем заговорил охотник. Внимательно осмотрев место, где он нежданно наткнулся на столь прекрасную добычу, Актеон заметил легкий хитон, серебряные сандалии с ремешками и драгоценный лук неописуемой красоты. И догадался, что купающаяся красавица — сама Артемида! Он, охотник Актеон, не раз обращал к ней свои молитвы и приносил кой-какие жертвы и потому не сомневался, что имеет право наглядеться на нее досыта. По крайней мере так долго, пока она не заметит его и, растроганная таким благородством и любовью, не откроет ему своих мокрых объятий и не позволит осушить свое тело пламенными лобзаниями.
      Нет ничего хуже самоуверенности мужчины, полагающего, будто женщина, с которой он едва знаком, проявит к нему благосклонность лишь потому, что он слывет неотразимым любовником!
      Охотник Актеон отшвырнул лук богини Артемиды в сторону, раздвинул кусты и вышел на берег заводи.
      Богиня, услыхав треск ветвей, тихонько вскрикнула и погрузилась в воду по шейку. Очи ее потемнели от гнева. До чего прекрасна! — подумал Актеон. — Все женщины в бессильном гневе прекрасны. Сейчас она в моей власти. Пока лишь во власти моих глаз, но скоро окажется и во власти моих рук». О том, что последует дальше, он думать не мог, потому как у него и без того голова шла кругом.
      — Богиня, — сказал он, дрожа от страсти, прерывающимся голосом. — Ты самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел и которое, охотясь, сподобился поймать. Теперь ты моя! Ты отлично знаешь, что нет на свете мужчины, который мог бы обидеть такую красавицу, как ты. И потому не бойся, если, конечно, не убоишься любви человека.
      Но, как уже было сказано, Артемида была богиня целомудренная. Сестры ее, например Афродита или Афина Паллада и даже Гера, те не стали бы поднимать шума, если 6 их застал нагишом красавец охотник. Известно, что эти три богини не постеснялись показаться именно в таком виде царскому сыну Парису, потребовав отдать яблоко той, которую он сочтет самой прекрасной. Более того, каждая ему что-нибудь посулила, если он вручит яблоко именно ей.
      Артемиде же мужчина был не нужен. Тем более Актеон, который, как и всякий охотник, весь пропах потом и пылью и к тому же был небрит. «Очень возможно, он меткий стрелок, — решила богиня, — но сейчас, бедняга, промазал, да к тому же совершил преступление, пусть даже и в любовном пылу!»
      Ах, кому дано знать, какие капризы могут быть у богинь!
      — Сейчас же отвернись и убирайся прочь, — прошипела Артемида, ее нежное личико вспыхнуло таким гневом, что даже вода не смогла его охладить. — Ступай прочь, о смертный!
      Актеон был, как мы уже говорили, настоящим мужчиной. Он отрицательно покачал головой, уверенный, что Артемиде от него не уйти. Богиня теперь в его власти, еще более, чем молодая серна, запутавшаяся в тенетах. Красавица из воды попадет прямо в его объятия. Или ей придется оставаться в воде, но тогда он сам бросится к ней. В любовной горячке Актеон не страшился даже ледяной воды.
      Вот как случилось человеку дерзко и необдуманно перейти границы дозволенного. Конечно, никому не заказано любить богиню на человеческий лад, но не следует склонять ее к любви силой. Актеон подобрался к заводи совсем близко. Тут богиня вдруг подпрыгнула, показав несчастному гордецу всю свою ослепительную наготу, и, набрав в ладони воды, плеснула в лицо Актеону.
      И в то же мгновение он превратился в оленя! Ничего не скажешь, он стал горделивым, ретивым оленем, королем лесов, он был великолепен, и богиня охоты Артемида отметила это. Но Актеон уже не был ни мужчиной, ни охотником. Он стал зверем, а значит, предметом охоты.
      Увидав свое отражение в зеркале вод, Актеон ужаснулся, а заметив новый жест богини, испуганно отпрянул. Как всякий олень, он кинулся прочь, ломая кусты, ибо оленю на роду написано бояться человека.
      Богиня стряхнула с себя воду, набросила хитон из тончайшей ткани, надела сандалии, обвязала вокруг лодыжек ремни и, схватив колчан со стрелами и лук, покинула место, где ей было нанесено столь неслыханное оскорбление.
      Она одна знала, какое страшное наказание ждет Актеона за дерзость. Только она знала, что бывший охотник сам теперь станет предметом охоты. Знала также, что в довершение трагедии Актеона будут гнать его друзья и травить его же собственные псы. Взяв след, они помчатся за ним и станут преследовать день и ночь, пока загнанный олень не падет, став жертвой своих собак и добрых друзей, которые, разыскивая Актеона, наткнутся на красавца оленя.
      Актеон же, узнав своих друзей, ничего не сможет им сказать, поймет, что загонят его собственные собаки, его любимицы, после охоты обычно ластившиеся к нему, когда он в приливе нежности бросал им лакомые куски. Теперь он должен мчаться, должен преодолевать кручи, теперь он олень, а не Актеон. Он пропал, конец…
      Так погиб охотник, растерзанный ни в чем не повинными псами, как ни в чем не повинны были и его друзья, понуждающие собак преследовать оленя. Во всем виноват лишь он сам, Актеон…
      О горе нам! Ведь даже за малое прегрешение боги сурово карают смертного!
      Но почему мы решили рассказать именно эту легенду? Показать, что даже собственные собаки могут быть к нам жестоки? Да нет же, что вы! Отнюдь! Причина совсем не та. Когда великий римский поэт Овидий включил этот миф в свои «Метаморфозы», он описал все случившееся не только поэтично и драматично, но и сохранил в своей поэме множество собачьих имен, тех, что давали тогда собакам в Риме. Теперь нам известно, что вообще-то имена были греческие, более того, клички собак вавилонского бога Мардука, данные им задолго до того, как греки появились в Греции, тоже звучали весьма сходно!…
      И в завершение печального повествования об охотнике Актеоне мы процитируем отрывок из поэмы Овидия «Метаморфозы»:
      Вслушайтесь, как звали собак:

…Меламп поначалу,
Чуткий с ним Ихнобат знак первый подали лаем, —
Кносский пес Ихнобат и Меламп породы спартанской, —
Тотчас бросаются все, быстрей, чем порывистый ветер;
Памфаг, за ним Орибаз и Доркей, из Аркадии трое;
С ними силач Неброфон и лютый с Лалапою Терон;
Резвостью ценный Петрел и чутьем своим ценная Агра;
Также свирепый Гилей, недавно пораненный вепрем;
Напа, от волка приплод; за стадами идущая следом Пемена;
Гарпия, двух имея щенят в провожатых,
И сикионский Ладон, у которого втянуто брюхо,
Тигрид с Алкеей, Дромад, Канакея еще и Стиктея,
И белоснежный Левкон, и Асбол с черною шерстью,
И многосильный Лакон, и Аэлл, отличавшийся бегом,
Фей и рядом, резва, с ее кипрским братом Ликиска…
Гарпал и с ним Меланей; косматая с ними Лахнея,
Также два пса, чья лаконянка мать, отец же диктеец;
Лабр с Артиодом, потом с пронзительным лаем Гилактор, —
Долго других исчислять…

      Такие и другие имена носили собаки Актеона, которые разорвали своего господина на куски.
      А мы рассказали эту историю для развлечения и поучения. Опасно проявлять излишнюю самоуверенность, когда охотишься — будь то на зверя, на богиню или на женщину вообще. Осторожность, уважаемые Актеоны, никогда не помешает!

http://www.modernlib.ru/books/marek_irz … ke/read_1/